А вот тот самый ужин из романа, который писал Ивлин Во в Лондоне 1944 года. Действие происходит в двадцатых. Главный герой, художник Чарльз, приглашен в ресторан нуворишем Рексом, которому нужно обсудить личные дела. Рекс, приехавший в Париж, просит Чарльза выбрать самое роскошное заведение и заказать лучшее. Приведу только то, что относится к еде, исключая диалоги:
"Хорошо помню тот ужин — суп из oseille (щавеля), морской язык, отваренный в белом винном соусе, caneton a la presse (утку под прессом), лимонное суфле. В последнюю минуту, боясь как бы все это не показалось Рексу слишком простым, я прибавил caviar aux blinis (блины с икрой). Что до вина, то я дал ему возможность угостить меня бутылочкой «монтраше» 1906 года, тогда в самой поре, а к утке — «Кло де Бэз» 1904 года".
"Он явно хотел поговорить о себе; но я считал, что с этим можно подождать, пока не наступит время благодушия и пресыщения, время коньяка; повременить, пока внимание не притупится и можно будет слушать его лишь вполуха; теперь же, в самый животрепещущий момент, когда maitre d'hоtel переворачивает на сковородке блины, а двое подручных на заднем плане готовят утку, теперь мы лучше поговорим обо мне".
"Горячее масло и сметана смешались и полились, отделяя каждую серо-зеленую икринку и окружая ее золотисто-белым ореолом".
"Суп после блинов был превосходен — горячий, негустой, с горчинкой, чуть пенистый".
"Морской язык был так прост и ненавязчив, что Рекс его не заметил. Мы ели под музыку пресса — хруст костей, шипенье капель крови и костного мозга, стук длинной ложки, обливающей соком нежную грудку. Здесь последовала пятнадцатиминутная пауза, когда я выпил первый стакан «Кло де Бэз», а Рекс закурил первую сигарету. Он откинулся назад, выпустил над столом струю дыма и сказал:
— А знаете, здесь недурно кормят. Надо бы, чтоб кто-нибудь занялся этим ресторанчиком и пустил дело на широкую ногу".
"Я наслаждался бургундским. Оно пришло как напоминание о том, что мир старше и лучше, чем тот, какой знаком Рексу, что человечество за долгие века своих страстей познало иную мудрость, чем мудрость Рекса".
"После утки появился кресс-салат с цикорием, чуть-чуть присыпанный прозрачными кружочками лука. Я всеми силами старался думать только о салате. Потом мне какое-то время удавалось думать только о суфле. А затем наконец наступил срок коньяку, а с ним законное время для всех этих излияний".
2480